Хорошо быть тихоней - Страница 2

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Похороны Майкла были странными, потому что его отец не плакал. А спустя три месяца он ушёл от мамы Майкла. По словам Дэйва, это случилось в обеденное время. Иногда я думаю об этом. Интересно, что происходило в доме Майкла во время обеда и телевизионных шоу? Майкл никогда не оставлял записок, потому что его родители не так беспокоились о нём. Может быть, это связано с личными проблемами Майкла. Хотел бы я знать, это могло бы изменить всю ситуацию. А теперь уже ничего не поделаешь.

Но что действительно заставляет меня задуматься, так это есть ли у меня личные проблемы; но я думаю, что многим другим приходится куда хуже, чем мне. Например, когда первый парень моей сестры начал встречаться с другой, она проплакала все выходные напролёт.

Мой папа говорил:

— Есть люди, которым приходится гораздо хуже.

Моя мама была спокойной. Месяц спустя моя сестра встретила другого парня, и всё снова наладилось. И мой папа продолжал работать. Брат проводил вечера, занимаясь своей машиной. До тех пор пока не уехал в колледж в начале лета. Он играет в футбол за команду университета Пенсильвании, и ему нужно целое лето, для того чтобы тренироваться и улучшать свои навыки.

Я не думаю, что в нашей семье есть «любимчик». Нас трое, я самый младший, а мой брат — самый старший. Он очень хороший футболист и любит свою машину. Моя сестра очень красивая, ею интересуются мальчики, она меня старше, а скоро и я буду совсем как она, и меня будут оставлять одного.

Моя мама много плачет во время телевизионных программ, а папа упорно работает; он честный человек. Моя тётя Хелен говорила, что это из-за кризиса среднего возраста. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что она имеет в виду; ему недавно исполнилось сорок, но ничего не изменилось.

Тётя Хелен была моим самым любимым человеком во всём мире. Она была сестрой моей мамы. Когда тётя была ещё совсем юной, она давала мне читать книги. Мой отец говорил, что они слишком тяжёлые для меня, но я любил их, тогда он просто пожимал плечами и разрешал мне их читать. Тётя Хелен жила с нашей семьёй в течение последних нескольких лет, потому что с ней произошло что-то нехорошее. Никто не рассказывал мне, что случилось, хотя я всегда хотел это знать.

Когда мне было около семи лет, я перестал спрашивать об этом, потому что когда я спрашивал, тётя начинала плакать. Именно тогда мой отец ударил меня, сказав:

— Ты задел чувства тёти Хелен!

Я не хотел, чтобы она и дальше плакала, потому и перестал спрашивать. Тётя сказала отцу, чтобы он больше меня не бил, но папа сказал, что это его дом, и что он может делать в нём всё, что захочет. Поэтому мама была тихая, такими были и мы с братом и сестрой.

Я не помню, что случилось, но я стал очень сильно плакать, и через некоторое время родители пришли в мою комнату. Мама выпила несколько бокалов белого вина и рассказала мне, что случилось с её сестрой. Некоторым людям на самом деле приходится хуже, чем мне, это действительно так.

Наверное, я пойду спать. Сейчас очень поздно. Я не знаю, почему я написал так много сегодня. Я написал это письмо, потому что с завтрашнего дня иду в старшую школу и очень переживаю по этому поводу.

С любовью, Чарли.

7 сентября 1991

Дорогой друг,

Я не люблю старшую школу. Кафетерий здесь называется «Пищевой центр», и это странно. В моём классе по углублённому изучению английского есть одна девушка, Сьюзен. В средней школе со Сьюзен было очень весело. Она любила смотреть фильмы, а её брат Фрэнк записывал ей на кассеты отличную музыку, которую она давала нам слушать. Но летом ей сняли брекеты, она стала выше, похорошела, у неё появилась грудь. Теперь она по-дурацки ведёт себя в коридорах, особенно если рядом мальчики. Как по мне, это довольно грустно, ведь Сьюзен больше не выглядит такой счастливой. Если честно, ей не нравится признавать, что она с нами в одном классе, и она больше не здоровается со мной, когда мы сталкиваемся в коридорах.

На собрании руководителей по поводу Майкла Сьюзен сказала, что он как-то назвал её самой красивой девочкой в мире, даже с брекетами. А ещё предложил ей «быть с ним», что в любой школе имеет очень большое значение. В старшей школе это называют «встречаться». Они целовались, болтали о кино, и она ужасно по нему скучала, ведь он был её лучшим другом. Это забавно, ведь обычно в моей школе девочки не дружили с мальчиками. Но Майкл и Сьюзен были лучшими друзьями. Как мы: я с тётей Хелен. То есть, «я и тётя Хелен». Я выучил это не так давно. И ещё согласование знаков препинания.

Я почти никогда не высовываюсь, похоже, меня замечает только один парень по имени Шон. Он подождал меня после физкультуры и сказал, что «проучит» меня, — засунет головой в унитаз и спустит воду, чтобы туда затянуло мои волосы. Похоже, он был чем-то огорчён, и я спросил его об этом. Он взбесился и стал меня лупить, а я начал делать то, чему учил меня брат. Мой брат отлично дерётся.

— Меть в колени, горло и глаза.

Что я и сделал. Шону, правда, было больно. Потом я расплакался. И сестре пришлось уйти с занятий, чтобы отвезти меня домой. Меня вызвали в кабинет мистера Смолла, но я не получил наказания, потому что один парень рассказал мистеру Смоллу правду о нашей драке.

— Шон начал первый. Это была самозащита.

Всё так и было. Только не понимаю, почему Шон хотел меня ударить. Я ничего ему не сделал. Я невысокого роста, это да. Думаю, Шон не знал, что я умею драться. Если честно, я мог бы врезать ему ещё сильнее. Может, и стоило. Я подумал, что мне, возможно, и придётся это сделать, если Шон начнёт приставать к тому парню, рассказавшему мистеру Смоллу правду, но он не стал. Так что этот случай забылся.